Возвышение Хиспа - Страница 43

– Мне кажется, – наконец выдавил из себя Толд, – это вам была нужна встреча со мной.

– Правда?! – удивился я. – С чего ты это взял?

Голос у моего собеседника был… даже не знаю, каким… вроде и не громким (хотя орет о-го-го как!), но и не тихим, а главное – очень приятным. Это верх моего удивления, голоса мужчин мне как-то никогда не нравились. Не в том смысле, что у всех голоса отвратительные, а в том… ну это же мужчина? Как его голос может нравиться? То ли дело у женщин, но это уже совсем другая тема. Тем не менее как бы это глупо ни звучало, но голос Жирного Толда мне нравился… Хотя сам он еще тот субъект. После восьми подбородков я сбился со счета (они уходили куда-то за воротник донельзя поношенного… поношенной… гм… чего-то там), глаза были на удивление большие, светлые, волосы черные, густые, а усы свисали едва ли не до плеч, при этом руки, лежавшие на столе, больше походили на лопаты, и я как-то не заметил лишнего жира на них. Пока я с интересом разглядывал своего собеседника, тот пыхтел как паровоз, а его рот то открывался, то закрывался: видимо, хозяин все никак не мог решить, чем же ему ответить на мои слова.

– Толд, долго ты еще будешь у меня отнимать время? – спросил я, сделав голос крайне раздраженным. – Я очень занятой человек!

– Вы сами ко мне пришли! – ткнул он в меня пальцем.

– Разве? – задумался я.

– Да!

– Хм… действительно… Ладно, зачем я тогда пришел? – уставившись на него немигающим взглядом, спросил я.

– Откуда я знаю! – рявкнул Толд, да так рявкнул, что у меня уши заложило.

Потряся пальцем в ухе и почувствовав, что звон от акустического удара прошел, я с уважением произнес:

– Вот это голосище… Ну так, собственно, чего ты ко мне пришел?

А когда он краснеет, то похож на большого плюшевого медведя, честно. Он краснеет каким-то темным цветом, и его так раздувает, что чуток добавить воображения – и на его месте представляется большой медведь.

– Ты бы поосторожнее с давлением, так и до инсульта недалеко… или миокард-инфаркта? Я, честно говоря, все время не был уверен в том, какие последствия у повышенного давления. Я больше склоняюсь к инсульту, а ты? Ладно, можешь не отвечать, лучше скажи, зачем пожаловал? Хотя я догадываюсь… хочешь предложить сотрудничество? Ну, я даже не знаю… пожалуй, соглашусь. Это все? Ну, тогда можешь идти.

Несмотря на то что я сказал, вернее, как я сказал, Толд все же сумел выделить необходимое. Респект.

– Не вижу смысла в сотрудничестве, – спокойно произнес он. – Не знаю, кто вы, но уверен, что мы вам можем дать больше, чем вы нам.

– Может, поспорим? – прищурившись, спросил я.

– Я не азартный человек, – покачал головой Толд.

– Жаль, жаль… – расстроенно произнес я. – Ну, а твое начальство? Оно азартное?

Было видно, что мой собеседник сначала растерялся, потом удивился, постепенно удивление переросло в изумление, и только затем на его лицо опять опустилась маска вежливой растерянности.

– Боюсь, я не понимаю, о чем вы говорите, – промямлил он.

– Я, честно говоря, тоже, – произнес я конспиративным шепотом, немного подавшись вперед и приложив ладонь к щеке. – Вот честно! Понятия не имею! Но ведь интересно же…

– Могу я узнать ваше имя? – сухо произнес толстяк, вернее Жирный Толд. Толстячком можно было называть Мэтра, а этого только Жирный и больше никак, причем «Жирный» именно с большой буквы.

– Мя? Я, я? Мя? Ваше? Толд. Какие еще будут вопросы?

Едва я это сказал, как из стены, расположенной прямо за Толдом, вышел человек. Не просочился, не появился, а именно вышел. Будто стена – это сплошная завеса тихой воды, и человек эту завесу преодолел, даже круги на «воде» были, будто это действительно вода.

– Кевар, позволь, я дальше сам поговорю.

Выглядел мужчина солидно: лет сорок, аккуратно подстриженные волосы, едва тронутые сединой, плащ, перекинутый через левую руку, в то время как правая опиралась на черную трость с явно золотым набалдашником. Одет вошедший был в подобие костюма – кажется, фраками их называют… нет, камзолами… или тоже нет? Нет, все же вроде камзолы. Я прекрасно помню названия, но фрак, кажется, видел (если это был фрак), а вот камзол знаю лишь из описаний, данных в некоторых книгах, а вживую видеть мне не доводилось, поэтому с уверенностью утверждать, что на вошедшем был камзол, я бы не стал. Да и вообще, при чем здесь камзол? Будто кого-то волнует, как он одет, по крайней мере не меня – это уж точно. Зато голос и карие глаза мне понравились. Голос был глубокий, сильный, а глаза ясно отображали острый ум мужчины.

Пока мы молча изучали друг друга, Жирный Толд поднялся со своего места и, чуть поклонившись (вай!) в сторону вошедшего, обошел его и нырнул в стену, по которой после этого пошли точно такие же круги, как и в первый раз. Мужчина занял место Толда.

– Не ошибусь ли, назвав вас неким Хиспом? – спокойно произнес он, при этом цепко смотря на меня.

Мне-то что? Пусть смотрит!

– Неким Хиспом я не являюсь. Я больше отзываюсь на Крейзи Хиспа.

– Значит, не ошибусь, – утвердительно качнул головой мужчина.

– А вы на какой набор букв расположены откликаться? – Я даже решил сразу не «тыкать», а поговорить корректно.

– Набор букв? – в удивлении изогнул бровь мужчина, после чего на его лицо набежала веселая улыбка, и он отозвался: – Как вы говорите, я больше отзываюсь на Митла. Логира Митла.

– Значит, Митл? Будем знакомы.

Протянутую руку Логир встретил с некоторой опаской, но все же легонько пожал. Видимо, боялся, что я своей лапищей чего-нибудь сломаю ему. Вот чем-чем, а своей силой я никогда не кичился… другое дело, всегда любил с кем-нибудь бороться на грубой силе, но не более.